Баселона. Часть 3

[dgm-noformat]

Название: Барселона
Форма: миди
Персонажи: безымянные искатели, поименно названные экзорцисты
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: Полдень. Новый день приносит новое горе.

Часть 1. Саграда Фамилия
Часть 2. Глаза мертвых

Часть 3. Военные потери

Гробы двумя ровными рядами тянулись вдоль пирса. Они были сколочены из какого-то светлого дерева – на скорую руку, но крепко и аккуратно. Местный гробовщик сейчас, должно быть, отдыхал от трудов праведных, пересчитывая кругленькую сумму, полученную за срочный заказ. Лаком гробы покрыть не успели, и поверхность выглядела шершавой.
Шон неловко топтался в самом начале пирса, пытаясь решить, что ему делать дальше. Вместо умных мыслей в голову лезла какая-то ерунда вроде того, не начнет ли необработанное дерево гнить во время морского путешествия, а если начнет, то как поступят в Главном управлении? Переложат прах в другие гробы или сожгут прямо в этих? Все равно ли тем, кто растапливает печи в крематории, сухое дерево или влажное?.. Между гробами молчаливым бессмысленным караулом стояли искатели, подавленные и угрюмые.
Несколько раз глубоко вдохнув, Шон все-таки набрался храбрости и подошел к тому, что стоял ближе всех.
- Э-э, привет, - промямлил он и зачем-то добавил: - Как дела?
Начало беседы вышло неудачным: искатель побагровел от ярости. Ему явно хотелось сказать Шону много лестного и приятного, но от возмущения не мог найти слов.
- Я в том смысле, что много погибших, да? - торопливо поправился Шон. - Понимаете, я тут малость опоздал...
Он отстал от своего отряда два дня назад: ушел в лес набрать хворосту и заблудился. К тому моменту командир Девон уже получил приказ как можно скорее двигаться в Барселону, поэтому, когда спустя несколько часов Шон каким-то чудом все-таки выбрался на поляну, где у них был привал, он даже и не очень-то удивился, обнаружив, что отряд давно ушел. Его талисман и переговорное устройство тоже забрали - Шон не мог не признать, что, в общем-то, это было весьма разумно. Не бросать же оборудование посреди леса. Единственное, что осталось на месте стоянки - это записка от Робина, аккуратно пристроенная на пепелище от костра. Не стесняясь в выражениях, Робин описывал, что он думает о своем друге-кретине, и требовал, чтобы Шон отправлялся следом за ними, как только найдет письмо. Если, конечно, вообще найдет: по мнению Робина, также озвученном по большей части при помощи старых добрых шотландских ругательств, Шону ничего не стоило заблудиться так, чтобы невзначай оказаться в Австралии или на Каймановых островах.
На обратной стороне записки кто-то заботливо нарисовал схему, как добраться до Барселоны. Пункт назначения был помечен жирным крестиком, а рядом красовалась сделанная рукой Робина приписка: "Тебе сюда, дурень! И только попробуй мне опять что-нибудь перепутать, ослиная башка, шкуру спущу!"
Конечно же, Шон перепутал. Вместо того, чтобы идти на запад, он полдня топал на юг. Поэтому он отлично понимал, что к общему сбору не успеет ни за какие коврижки - но все же надеялся попасть в город до того, как все закончится.
- Ну так вот, - продолжал бормотать он, - я, того, опоздал, и теперь вот даже не знаю, что тут у вас было...
- Ты издеваешься? - прошипел искатель.
- Н-нет...
- Пошел вон отсюда!
Шон попятился, вскидывая руки в оборонительном жесте. Неприязненные взгляды кололи кожу – он отдавал себе отчет в том, что ему уже вряд ли сильно обрадуются в Барселоне, но такого не ожидал. Да, он опоздал, но ведь сейчас он действительно хотел помочь… Споткнувшись об угол гроба, Шон чуть не упал, чудом сохранив равновесие. Искатель, с которым он разговаривал, недовольно шикнул, а потом посмотрел куда-то поверх его головы. Оглянувшись, Шон обнаружил, что на пирсе появились новые действующие лица – двое экзорцистов, которые совсем недавно с ними путешествовали. Аллен и Линали.
Шон сжался в комок, опасаясь, что его заметят и захотят расспросить – но экзорцисты даже не обратили на него внимания. Они разговаривали с Питером, который обычно принимал командование в отсутствие Девона, и, прислушавшись, Шон понял, что от его отряда мало что осталось.
- Эй, Питер… - позвал он, когда Аллен и Линали ушли.
Питер, вздрогнув, обернулся на знакомый голос и уставился на Шона так, словно перед ним возник сам черт из преисподней.
- Все-таки явился? – злым голосом спросил он. – Мы уж тебя и не ждали.
Шон нервно улыбнулся, чувствуя себя полнейшим ничтожеством.
- Питер, а где Робин?
- Не знаю, - резко бросил Питер. – Я не видел его со вчерашнего вечера. Я многих не видел. На пристани палатка, отправляйся туда отметиться. Чтобы тебя, идиота, не искали.
Он стремительно пошел прочь, показывая, что разговор окончен. Шон вздохнул и поплелся в указанном направлении. Хорошо хоть, куда подальше не послали.
После палящего испанского солнца казалось, что в палатке царит густой сумрак. Шон осторожно опустил за собой ткань, прикрывавшую вход, и остановился, ожидая, пока глаза привыкнут к более скудному освещению.
Кроме него здесь находилось еще четверо человек – один сидел за заваленным бумагами столом, трое стояли рядом. Воздух был густ и сперт, и оттого палатка казалась гораздо меньше, чем была на самом деле. Сидящий за столом мужчина был грузен и широк в плечах; шея заплыла жиром, похожие на сосиски мясистые пальцы были в два раза толще пера, которое он держал в руках. Судя по внушительной комплекции, он был штабным, постоянно прикрепленным к какому-то участку – те искатели, которым приходилось перемещаться с места на место в поисках Чистой Силы, быстро сбрасывали лишние фунты. Это Шон успел выяснить наверняка. Сейчас мужчина занимался явно привычной для него работой – вносил пометки в лежавшие перед ним списки. Отложив один лист, он потянулся за следующим:
- Отряд де Сильвы…
Красонощекий красавец со смоляными волосами и алыми, как у женщины, губами, стоявший у левого угла стола, подбоченился и что-то забубнил себе под нос. До Шона долетело несколько презрительных эпитетов, которыми красавец награждал искателей, служивших под его началом – кажется, он и был тем самым де Сильвой, об отряде которого сейчас шла речь. Двое оставшихся, худой темноволосый юноша и высокий подтянутый мужчина лет тридцати, перед которым на столе лежала груда личных жетонов, остались безучастны к словам де Сильвы. Штабной обмакнул перо в чернила и прочел первое имя на листке:
- Ансельм, Клаус.
- Погиб, - откликнулся мужчина с жетонами и, выбрал из кучки один, показал штабному. Тот кивнул и сделал пометку напротив фамилии.
- Дюбуа, Антуан.
- Погиб. На крепостной стене.
- Лефевр, Анри.
- Жив.
Шон вытянул шею, пытаясь разглядеть, что написано на остальных бумажках на столе: где-то там должен был найтись список и его отряда, а в списке – пометка о том, жив ли Робин. Штабной монотонно называл имена, де Сильва недовольно шипел и метал глазами молнии.
- Мортимер, Кристиан.
- Погиб.
- Новак, Михал.
- Погиб, на крепостной стене.
- Шульц, Карл.
- Жив.
Де Сильва скривился, будто известие о том, что кто-то из его подчиненных выжил, было ему неприятно.
- Шербур, Жак.
- Ранен. Лишился ноги.
Штабной несколько раз кивнул, прежде чем продолжить. Шон мучительно переминался с ноги на ногу, не зная, куда девать руки и как дождаться конца этой процедуры. Время от времени он косился на мужчину с жетонами, не понимая, как можно сохранять столько хладнокровия, выполняя подобную работу.
- Последний, - объявил штабной, потирая шею. – Вишневский, Яцек.
- Пропал без вести.
Де Сильва издал какой-то странный звук, нечто среднее между карканьем и победным возгласом. На него вновь не обратили внимания.
- Искали под завалами? – поинтересовался штабной, впрочем, без особого интереса: судя по всему, Вишневский Яцек был не первым сегодня, напротив фамилии которого значилась такая пометка. Скорее всего, он был давно мертв, и вопрос состоял только в том, как скоро обнаружат тело – или хотя бы одежду, присыпанную пеплом.
- Мы с сэром Яцеком были вместе у Саграда Фамилии, - впервые вмешался в разговор юноша. – От собора он ушел на рассвете, когда битва закончилась. Он был цел и невредим.
- Негодяй! – вскричал де Сильва, внезапно ударяя кулаком по столу. – Трус, он дезертировал! Сбежал с поля боя! Я так и знал!
- Сэр Яцек, - отчеканил юноша, - всегда сражается до конца.
Шон опустил голову, чувствуя, как от стыда сдавило горло. Он-то не сражался до конца. Он вообще не сражался. Опоздал. Как самый последний идиот – впрочем, почему «как»? Он и есть самый последний идиот, трус и, наверное, даже негодяй. Господи, что только скажет Робин, когда увидит его…
Склока в палатке набирала обороты – де Сильва ругался и брызгал слюной, юноша отвечал ему холодно и презрительно – и грозила даже перейти в небольшую потасовку, когда штабной, устав от поведения своих соратников, грохнул кулаком по столу. Хлипкая походная конструкция качнулась, послышался жалобный треск дерева.
- Хватит! – рявкнул штабной. – Хотите ругаться – выметайтесь на улицу!
Юноша невозмутимо пожал плечами и вышел, не произнося ни слова; де Сильва еще немного потоптался перед столом, что-то недовольно бурча, но тяжелый взгляд штабного заставил и его отправиться восвояси. Двое оставшихся в палатке мужчин наконец-то заметили Шона.
- Ну? – буркнул штабной, устало потирая виски. – Ты кто такой?
- Шон… Шон МакНамара, отряд Девона.
- Отряд Девона… - пробормотал штабной и вытащил какую-то бумажку. – Ага, вот оно… Отряд Фредерика Девона. МакНамара… Где был?
Он зачеркнул одну пометку напротив фамилии Шона и поставил другую.
- Я опоздал… Только сейчас пришел… Я, это…
- Ясно. Свободен. Джин, на чем мы там остановились? С де Сильвой закончили, значит, теперь отряд Розенберга…
Он положил перед собой новый список и, обмакнув перо в чернила, повернулся к своему помощнику. Шон сделал шаг по направлению к выходу, испытывая смутное облегчение от того, что его не стали расспрашивать, почему он опоздал, но остановился, уже взявшись за полог.
- Анчелотти, Фабио.
- Погиб.
- Нортон, Джон.
- Ранен.
- Простите, - хриплым от волнения голосом перебил их Шон. – Я хотел спросить… Роберт Пейн, из отряда Девона… Он…
Штабной вздохнул и покачал головой, недовольный, что его отрывают от работы.
- Роберт Пейн, Роберт Пейн… - забормотал он, снова вытаскивая нужный список. – Пропал без вести. А теперь отправляйся на пристань и перестань к нам приставать. Свободен.
- Я сообщу, если ваш друг отыщется, - пообещал искатель с жетонами, и Шон, ободренный этим, все-таки вышел.
У входа в палатку стоял, скрестив руки на груди, споривший с де Сильвой юноша.
- Вас отправили обратно на пристань? - обратился он к Шону.
Шон кивнул; щурясь от солнца, которое после сумрака палатки казалось ослепительно-жгучим, он разглядывал своего собеседника - тот был куда младше, чем Шон подумал сначала. Лет семнадцать-восемнадцать, не больше.
- Отлично, пойдем вместе, - решил юноша. - Там как раз начали грузить гробы. Меня зовут Ба... - Он на секунду запнулся. - Бернард.
- А я...
- Шон МакНамара, я знаю. Слышал, как вы представлялись Куинси. Ну, идемте же.
Бернард зашагал по направлению к пирсу, и Шон поплелся за ним, в глубине души радуясь тому, что кто-то опять им командует.
На пристани они помогали затаскивать на корабль бесконечную вереницу гробов. Под слишком плотной тканью плаща кожа прела, необработанное дерево оставляло в пальцах занозы - Шон выдохся уже через пару часов, но не стеснялся показать это при Бернарде. Тот работал, словно автомат, не обращая внимания на жару и усталость.
Температура ползла вверх с каждой минутой; голову напекло, Шон чувствовал тошноту и некстати вспомнил слова "тепловой удар". Хотелось пить и в тень, но сейчас он не мог себе этого позволить.
Бернард был неразговорчив. Несколько раз Шон пытался выяснить подробности битвы, развернувшейся в Барселоне минувшей ночью, когда сам он плутал по полям Каталонии, но Бернард или отвечал сухо, или вовсе отмалчивался, делая вид, что занят работой. Однако у медали была и оборотная сторона: Бернард не задавал вопросов, избавив тем самым Шона от необходимости рассказывать, какой он идиот и растяпа.
Гробы закончились, и они отправляли на корабль сначала оборудование, потом раненых. С одним из них, мужчиной, у которого по колено была отнята правая нога, Бернард поздоровался, словно со старым знакомым. Калека скользнул по нему мутным взглядом и ничего не ответил: он еще плохо соображал после ампутации.
- Его вытащили из-под завалов, - объяснил сопровождавший больных искатель, хотя никто ничего не спрашивал.
- Ага... - пробормотал Шон и подумал о Робине: наверное, его тоже искали под завалами и не нашли.
Он еще раз попытался расспросить Бернарда, на сей раз об этом Яцеке, который тоже числился пропавшим без вести, а на самом деле просто ушел - вдруг Робин почему-то поступил также? - но вновь не сумел добиться четких ответов. Заставить Бернарда говорить о чем-то, что он обсуждать не хотел, было невозможно.
День клонился к вечеру; поток грузов, живых и не живых, наконец-то иссяк, а о Робине все еще не было никаких известий.
- Может, мне стоит пойти его поискать? - спросил Шон.
Бернард пожал плечами.
- Его и без вас ищут со всем старанием. Лучше делайте свою работу. - Помолчав, он вдруг добавил: - У вас нет сигарет?
- Что? А, нет... Я не курю.
- Я тоже.
Шон отвел взгляд – разговор выходил какой-то странный и глупый, и он не знал, что стоит сказать дальше. Когда он вновь повернулся к Бернарду, тот сидел на корточках, с безразличием глядя на сочное сине-зеленое море, в котором утопало багряное солнце. На лице Бернарда не было ни единой эмоции, и Шону вдруг стало страшно. Он пытался понять, откуда могло взяться это всепоглощающее равнодушие и не мог: должно быть, опоздав на битву в Барселоне, он действительно пропустил что-то очень и очень важное.
Кто-то похлопал Шона по плечу, и, обернувшись, он увидел искателя из палатки, того самого, который разбирал жетоны.
- Роберт Пейн? – спросил искатель.
- Да… - пробормотал Шон. Во рту неожиданно пересохло, он почувствовал, что задыхается от волнения. Голову пульсирующей болью раздирала единственная мысль: «Неужели нашли?!»
Вместо ответа искатель вложил в руку Шона маленькую металлическую пластинку. Шон знал, что там написано, и все-таки первые несколько секунд не мог заставить себя взглянуть на жетон, зажатый в ладони. Как если бы до тех пор, пока он не прочтет на нем имя Робине, тот будет жив. Искатель сочувственно сжал плечо Шона и отправился дальше по своим делам.
На покрытом пыльным серым налетом жетоне значилось имя: «Роберт Пейн», год и дата рождения.
Бернард поднялся и подошел ближе. Вытащив из дрожащих пальцев Шона жетон, он осторожно протер пластинку рукавом.
- Ваш друг?
Шон медленно кивнул. Он ждал, что Бернард сейчас скажет что-то вроде «Собелезную» или «Мне очень жаль», но тот произнес только:
- Ясно, - и снова отвернулся к морю.
Во время плавания и потом, в Главном управлении, Шон старался держаться поближе к Бернарду. Того, казалось, чужое общество не интересовало – но и не тяготило, и уже это Шон воспринимал как удачу. Остальные его избегали, считая дезертиром, нарочно отставшим от отряда. Во время прощания с погибшими Бернард выглядел спокойным и хладнокровным, его глаза оставались сухими: некоторые косились в их сторону с осуждением и недоумением, но Шон понимал своего нового товарища. Его горе тоже было слишком глубоко, чтобы плакать.
Краем глаза он заметил Комуи, выходившего из крематория, и, повинуясь внезапному порыву, бросился следом.
- Смотритель! – крикнул Шон, выскакивая в коридор. – Смотритель, подождите…
Комуи остановился; в его позе читалась бесконечная усталось.
- Слушаю.
- Вы меня, может, не очень помните, но я МакНамара, я из отряда Девона… Был из отряда Девона…
Комуи переглянулся с Ривером Венхэмом и поправил очки. Он не понимал, к чему клонит Шон – впрочем, Шон и сам не понимал. Ему просто надо было выговориться.
- Да, в чем дело? – перебил его Комуи. В голосе смотрителя Шон отчетливо услышал досаду.
- Я… Там, в Барселоне… В общем, дело в том, что я опоздал, и поэтому я остался в живых, понимаете… Но я…
Шон сбился и замолк, тяжело дыша, будто после марафона. Комуи наблюдал за ним с удивлением, смешанным с жалостью, и Шон в очередной раз почувствовал себя безмозглым ничтожеством, которое только и делает, что путается у стоящих людей под ногами.
- Я рад, что вы выжили, - сдержанно заметил Комуи, - а теперь прощу меня извинить: у меня еще много дел сегодня.
Обессилено прислонившись к стене, Шон наблюдал за тем, как они с Ривером ускоряют шаг, возвращаясь к прерванной беседе.
- Я просто хотел сказать, - прошептал он в спину смотрителю, - что в следующий раз я не опоздаю. Можете на меня положиться: в следующий раз я умру вовремя…