Барселона

[dgm-noformat]

Название: Барселона
Форма: миди
Персонажи: безымянные искатели, поименно названные экзорцисты
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание:
Битва при Барселоне стала одной из самых кровавых и трагических за все существование Черного Ордена. Ночь в заполненном акумами городе глазами простых искателей, которым, как оказалось, неоткуда ждать помощи.

Часть 1. Саграда Фамилия


Акумы уже прорвались через линию внешних укреплений и теперь продвигались все глубже в центр города. Уродливые твари атаковали с воздуха, возникали из-под земли, выныривали из каналов, не оставляя защитникам ни единого шанса не то, что отразить нападение, но даже просто остаться в живых. Темнота, разрываемая только вспышками выстрелов – жители уже несколько часов назад попрятались в подвалах, и потому ни в одном окне не горел свет, - стократно усиливала ощущение близящегося Апокалипсиса.
- Отступаем, отступаем! - истерически кричал Эстебан, командир отряда, и Яцек видел, как с каждой секундой его покидают остатки самообладания. - Всем вперед!
Невозможно вести в бой войска, когда ты сам трясешься, словно осиновый лист. Твои солдаты попросту разбегутся - те, у кого от страха не отнимутся ноги. Всех прочих ждет глупая и бесславная смерть от вражеских снарядов. Впрочем, какой это бой? Так, бойня.
Перепуганные искатели, некоторые - совсем еще юные мальчики, метались вокруг, не понимая, который из противоречивых приказов выполнять. Необученные, неорганизованные, с дурацкими муляжами вместо оружия, они были похожи на детей, которым вздумалось поиграть в войну, да только вот, как назло, враг оказался настоящим. И никому не давал пощады. Среди хаоса, предсмертных криков и перекошенных ужасом лиц просто невозможно было сохранить здравый рассудок, а значит, и Яцек давно уже сошел с ума.
- Отступаем! - крикнул он, перекрывая голосом залпы орудий. - Влево, группами по трое! Держитесь ближе к домам!
Он отскочил к стене, ловя в поле талисмана ближайшую к ним акуму и спасая жизнь Жаку Шербуру. Жак был булочником из Парижа и присоединился к Черному Ордену полгода тому назад после того, как его теща превратилась в акуму и убила его молодую красавицу-жену. Он являл собой образец добропорядочного буржуа, с таких рисовали шаржи для газет: средних лет, с небольшим брюшком и аккуратно подстриженными волосами, которые уже начали редеть на затылке. В его взгляде, обращенном к Яцеку, не было ни благодарности, ни признательности, только горькое недоумение и немой вопрос: "За что меня отправили сюда умирать?" Яцек не мог его в этом винить.
Слева громыхнул новый залп; обернувшись, Яцек увидел, как чье-то тело рассыпается в пыль и очередной бежевый плащ грязной тряпкой оседает на землю. Крови после атак акум не было, и это казалось самым страшным. Парень лет семнадцати, которого Яцек не знал, – должно быть, товарищ погибшего, замер на месте, неверяще глядя на горстку пепла, в которую превратился его соратник. Схватив мальчишку за плечо, Яцек с силой швырнул его в ближайшую подворотню. Сейчас был тот самый момент, когда стоило предоставить мертвым хоронить своих мертвецов. Он протащил вырывавшегося парня через проулок и вслед за остальными оказался на более широкой улице.
- Держаться ближе к стенам! - скомандовал он, и, повинуясь какой-то дьявольской иронии, одна из ближайших стен осыпалась, погребая под завалами двоих человек.
Оставшиеся невредимыми метнулись на открытое пространство, подставляясь под выстрелы акум.
- Не покидать укрытие, держаться ближе к стенам! - упрямо заорал Яцек.
С непонятным раньше цинизмом он наблюдал за тем, как трое, не успев увернуться, покрываются черными пятнами и оседают на землю. Ну и черт с ними, раз такие идиоты и сами лезут под пули. Парень, которого Яцек до сих пор держал за плечо, часто и судорожно дышал, широко открыв рот, словно запуганная собака.
Справа раздался взрыв, за ним еще один, и два дома в конце улицы рухнули, перекрывая дорогу. Над стихийно образовавшейся баррикадой парило несколько акум; Яцек не сомневался, что акумы поджидают их и в переулке, из которого они пришли. Скорее всего, центр Барселоны был сейчас полностью отрезан от окраин - разумная тактика. К тому моменту, как подоспевшая помощь сумеет прорваться через оцепление, все, кто находится внутри проклятого круга, уже будут перебиты. О Господи, о чем только думал Комуи Ли, отправляя в Барселону отряды искателей? Внешняя линия обороны была уничтожена за считанные минуты, и разве что последний глупец не смог бы предсказать такой исход. Яцек, по крайней мере, смог – и потому утром, прощаясь с Михалом и Антуаном, которых отправляли на стены города, знал, что прощается с друзьями навсегда. Неужели Комуи Ли не предвидел того, что произойдет? К чему была эта бессмысленная жертва? Искатели не годились даже на роль живого щита, который сдержал бы атаку – их попросту слишком быстро уничтожали.
- Как тебя зовут? – спросил Яцек сидящего рядом мальчишку.
- Б-банни, - запинаясь, пробормотал тот и продолжил, словно оправдываясь: - Это сокращение, от Бернарда, так меня звали дома…
Яцек внимательнее взглянул на парня; тот был невысок ростом и узок в плечах, темные волосы прилипли к влажному лбу, глаза, казавшиеся почти черными из-за расширившихся зрачков, лихорадочно горели на лишенном красок лице.
- Скажи, Банни, - поинтересовался он почти беспечным тоном, - а какого черта ты вообще приперся в Черный Орден?
- Ну как же… Священная в-война, и все мы д-должны… - залепетал Банни, таращась на Яцека как на богохульника; кажется, он был еще слишком юн для того, чтобы понять, как кто-то может раз и навсегда потерять веру в людей и в идеалы.
Рассеянно слушая его бормотание, Яцек огляделся, пытаясь оценить, как далеко акумы. Стоило попробовать выбраться с улицы, чтобы найти более удачную позицию для обороны. Интересно, на какой срок это продлит их жизни? Больше часа или меньше?
- Я с-сражаюсь за веру, я готов п-пожертвовать жизнью ради мира и победы над Графом…
- Да? – переспросил Яцек. – Тогда пойди и прыгни под вон ту акуму – пока она будет прицеливаться и убивать тебя, мы успеем отсюда выбраться.
Банни осекся, судорожно хватая ртом воздух. Лицо у него стало совсем меловым, а в глазах появились слезы страха, еще не текущие по щекам, но уже опасно блестевшие. Только чьей-то истерики им сейчас недостает.
- Если н-надо, - срывающимся голосом прошептал Банни, - я г-готов…
В ответ Яцек выразительно постучал согнутым пальцем по лбу. Времени и сил объяснять, что не надо, никому не надо, никому не могло быть надо, чтобы испуганный бледный Банни, с его тонкими нервными пальцами и мягким пушком, который только-только начал пробиваться над верхней губой, вообще находился посреди этого кровавого побоища, уже не было. Яцек чуть подался вперед, стараясь говорить негромко, но отчетливо, чтобы его поняли те, кто находился на другой стороне улицы:
- По моему знаку включаем талисманы. У нас будет несколько минут, чтобы добраться до того угла.
Он поднял руку, пальцами показывая обратный отсчет. Командир отряда остался где-то на другой улице, и потому никто не мешал Яцеку отдавать приказы. В тот момент, когда он показал "один", стена, у которой они сидели, начала рушиться. Банни коротко вскрикнул и, инстинктивно прикрывая голову руками, повалился Яцеку на колени - но задело не его. Когда серая пыль осела, стало видно, что Жаку Шербуру придавило ногу. Стопа и голень были раздробленны каменной пластиной, осколки костей омерзительно торчали из колена. С перекошенным от ужаса лицом - боли из-за шока он еще не чувствовал - Жак в остервенении дергал ногу и глухо выл. Камень надо было подцепить рычагом и сдвинуть с места, чтобы освободить попавшую в ловушку жетрву, но... Яцек взглянул наверх, где акумы по-прежнему патрулировали темное южное небо над Барселоной, затем на своих соратников, которые на сей раз оставались неподвижными. Вытащив из внутреннего кармана платок, он над головой Банни протянул тряпицу Жаку:
- Наложи жгут выше колена. Пригнись и не кричи - может быть, тогда тебя не заметят.
Жак замер, таращась на Яцека, по глазам было видно, что он находится на грани безумия. В ответ Яцек только молча кивнул: да, они оставляют его здесь. У них нет возможности нести за собой раненых. Да и не все ли равно, где и как умирать, здесь и в одиночестве или на соседней улице и в компании? Мучительно сглотнув, Жак принял у него из рук платок, и Яцек испытал прилив уважения к этому полноватому лысеющему буржуа, неожиданно показавшему столько мужества перед лицом смерти. Проследив за тем, как Жак туго перевязывает ногу, он поднял руку и, вновь показав на пальцах "три, два, один", резко махнул вниз, давая сигнал к началу движения.
Они вскочили почти одновременно, талисманами блокируя акум. На углу Яцек подал знак остановиться; в разбитых окнах дома плавали шарообразные силуэты, надо было пересекать площадь, на которой они оказались, и пытаться найти укрытие у противоположного здания. Передохнув минуту и дав талисманам возможность перезарядиться - дольше оставаться было опасно - они перебежали площадь. Присев на корточки в тени стены, Яцек взглянул туда, откуда они пришли: только один искательский плащ остался лежать на брусчатке. Отлично. Почти без потерь. Он обернулся к остальным. Банни находился рядом, судорожно стискивая пальцами талисман, поэтому определить, кто погиб, Яцек не мог: другие искатели были ему незнакомы. Это открытие принесло с собой какое-то смутное облегчение; Яцек вдруг понял, что будет переживать, если мальчишка отправится на тот свет раньше него самого. Банни, почувствовав на себе его взгляд, поднял голову.
- Как... - начал он и запнулся; затем, справившись с собой, продолжил: - Как вас зовут?
Яцек вздохнул. Парень освоился настолько, что даже хочет знакомиться – жизнь налаживается.
- Яцек.
Банни серьезно кинул и сел прямее.
- Сэр Яцек, - хриплым от волнения голосом прошептал он, - мы слушаем ваши приказы, командир!
Яцек закашлялся, подавившись воздухом. За бурные двадцать четыре года жизни его величали по-всякому, но в рыцарское звание возвели впервые. Он развернулся к Банни всем телом, собираясь вновь покрутить пальцем у виска, – право, что за идиотический военный пафос, – но рука замерла в воздухе. Лица искателей, составлявших теперь его маленький отряд, были обращены к нему, и на них читалась преданность и абсурдная надежда. Они смотрели на него так, словно он был их Горацио Нельсоном, способным одолеть Непобедимую Армаду, словно то, что он сумел привести их сюда, каким-то волшебным образом являлось залогом того, что он сможет их отсюда вывести. Яцек хотел было сказать им, что если уж и сравнивать его с каким-то полководцем, то с Ганнибалом, который погубил свое войско в Альпах, но у него не хватило духу. Вместо этого он прочистил горло и велел:
- Не двигаться с места, сохранять спокойствие.
Искатели молча кивнули; по жестко сомкнутым губам и сощуренным глазам, обшаривавшим тихую ночную площадь, было видно, что они собраны и готовы к бою. На сей раз расположение оказалось удачным: их отряд занял позицию в небольшом простенке, образованном аркой, которая защищали их сверху и с боков. Яцек постучал костяшками пальцев по стене: судя по звуку, она была каменной и достаточно толстой, значит, если акумы попытаются проломить стену, они услышат заранее.
- Так. Не спать, талисманы держать наготове, но без необходимости не включать. В случае нападения ты, ты и ты, - Яцек указал на троих искателей, - включаете талисманы в режим барьера. Ты – налево, ты – по центру, ты – направо. Остальные блокируют тех акум, которые сумели прорваться или пролезают там, где барьера нет. Ты наблюдаешь за местностью по левую руку, я беру центр и правую сторону. Банни, следи за воздухом.
Банни кивнул и слабо улыбнулся уголками губ. Он откинулся назад и, упершись затылком в каменную кладку, уставился наверх.
- Все, что нам нужно, это дождаться экзорцистов, - произнес Яцек, хотя не особо верил в то, что подмога подоспеет к ним вовремя. Ответом ему было молчание.
Облокотившись об откос – тот оказался покрыт резьбой и какими-то лепными украшениями, элементы которых впивались в кожу, не давая задремать, - он смотрел в выбранную сторону, время от времени оглядываясь и проверяя, как дела у остальных. Время тянулось медленно, и он не мог с точностью сказать, прошли ли минуты с тех пор, как они устроились у этой стены, или миновали часы. Банни рядом с ним беззвучно шевелил губами, отсчитывая секунды до рассвета – как будто рассвет сулил им что-то хорошее. Силуэты акум черными дырами уродовали звездное небо, но пока что все они пролетали мимо.
Опасность появилась слева.
- Тревога, - тихо и спокойно произнес следившей за этой стороной искатель, и по сигналу Яцека слаженно включились три талисмана.
Акума, приближавшаяся с ним, замерла перед барьером, словно размышляя, что предпринять. К ней уже спешили два других монстра, и Яцек впервые задумался над тем, как акумы переговариваются между собой. Может быть, какая-то телепатическая связь? Или что-то вроде сигналов, подобных тем, какими обмениваются пчелы? И надолго ли хватит заряда талисманов? Обратив к ним печальные лица-маски, акумы парили в воздухе. Наконец пушки медленно и плавно повернулись к цели, и раздался первый залп.
Барьер пока выдерживал; из-за домов показалось еще несколько акум, которые спешили к месту схватки, и Яцек поудобнее перехватил собственный талисман, готовясь встретить неприятеля. Очередной выстрел прошел выше барьера и сбил часть нависавшей над ними арки, которая рухнула рядом.
- Сверху две! – воскликнул Банни, указывая в небо.
Яцек вскинул голову, вглядываясь в образовавшийся после разрушения свода просвет, и неожиданного для самого себя узнал здание, у стен которого они нашли убежище.
То была Саграда Фамилия. Церковь Искупления Святого Семейства… Озаряемые вспышками залпов, изящные резные шпили, наполненные воздухом и перевитые каменными гирляндами, устремлялись к Богу. Казавшиеся нерукотворными, они словно сами собой росли из земли, а святые и ангелы, примостившиеся в нишах, мягко и кротко взирали на безумие сражения, бушевавшего вокруг. Фантасмагорическая красота собора была чем-то, что не принадлежало этому миру с его болью и уродством, ее даровали глупым испуганным людям иные, высшие силы. Она призвана была напомнить, сколь необъятна вселенная, и что весь их маленький мирок, запутавшийся и погрязший в бесконечных войнах, лишь малая частица непостижимого Божьего замысла.
- Существует пророчество, что когда этот собор достроят, наступит конец света, - задумчиво произнес Яцек. – Что же, в этом случае Черному Ордену не о чем волноваться. Конец света не наступит еще очень и очень долго.
Он осторожно поставил свой талисман рядом с Банни, чтобы тому было, чем обороняться, когда у его собственного оборудования закончится заряд, и встал. Ему хотелось лучше разглядеть собор перед смертью. Его вдруг пронзило острое сочувствие к архитектору: церковь, вечная и великая, была чем-то несравненно большим пустых людских жизней, бесцельных и бесполезных, таких, как его собственная. Краем глаза он видел, что среди искателей поднялся переполох: ему что-то кричали, пытались направить лучи талисманов так, чтобы он оказался внутри защитного поля. Кажется, акумы стали стрелять чаще.
- Сэр Яцек, вернитесь! Вернитесь, пожалуйста! Вернитесь, вы ведь сами говорили не покидать укрытия! Пожалуйста! Сэр Яцек! – отчаянно звал Банни, но его голос слышался будто издалека и звучал все тише и тише, как если бы Банни находился на уплывающем корабле.
Но Яцек не отвечал. Он смотрел вверх, на шпили Саграда Фамилии, думая лишь о том, как горько, должно быть, Господу наблюдать за тем, сколько подлых дел творят сильные мира сего, прикрываясь Его именем.


Иллюстрация: Грач такой черный